Отправлено: 11.05.07 16:00. Заголовок: Прошлое персонажей

Окутано дымкой тайны... Развеем же этот туман!))

 Отправлено: 26.11.08 00:24. Заголовок: Ух не знаю в какую т..

Оффтоп: Ух не знаю в какую тему, но вдохновение приперло)))

Тортуга. 15 лет назад.

И с тобой, моей первой причудой,
Я простился. Восток голубел.
Просто молвила: "Я не забуду".
Я не сразу поверил тебе.

Возникают, стираются лица,
Мил сегодня, а завтра далек.
Отчего же на этой странице
Я когда-то загнул уголок?

И всегда открывается книга
В том же месте. И странно тогда:
Всё как будто с последнего мига
Не прошли безвозвратно года.

О, сказавший, что сердце из камня,
Знал наверно: оно из огня...
Никогда не пойму, ты близка мне
Или только любила меня. (с) А.Ахматова

Дым от его трубки поднимался к потемневшему потолку старой таверны. Серые клубы окутывали его поседевшие усы и густую бороду. Лицо все было покрыто морщинами и шрамами. Из-за них был даже не виден глаз, потерянный в бою. Повязки на нем не было. Складки кожи, чуть окрашенные черным гноем. Немного красные. Несколько пугающее зрелище. Но ни для кого оно не казалось странным. Все внимание привлекал к себе здоровый глаз. Маленький черный глаз под густой седой бровью. Взгляд его поражал, как молнии. Он всматривался во все лица, что окружали его, не пропуская ни одной черточки, ни одного изменения губ, ни одного выражения глаз, ни одного жеста. Казалось, что он видит все. Пират медленно курил трубку, поднося к пышным усам и выпуская дым через ноздри. Жизель тогда поразили его руки. С одной стороны ничего в них не было. Обычные большие загорелые волосатые пальцы, грубые мозоли на огромных ладонях, несколько перстней со странной гравировкой. Но каждое их движение отчего-то завораживало и пугало одновременно. Сила. Неизмеримая сила была в них.
Жизель была совсем маленькой девочкой. Сложно было сказать ее точный возраст – никто его не знал. Но в те времена грудь только показывалась в откровенном вырезе материнского платья, которое девочка старательно обрезала ножницами, чтобы не падать на ходу, путаясь в длинной юбке. В те времена глаза еще не были подведены сурьмой так, что, казалось, она с ней и родилась. В те времена голосок был еще звонкий, не было в нем хрипотцы от табака и криков. В то время не было еще на коже морщинок от красок, не было оно искажено своеобразной мимикой, а кожа была нежной и мягкой. Хоть и были губы раскрашены красным. Жизель сидела рядом с Педро за барной стойкой и помогала раздавать клиентам бутылки с крепким черным ромом. Она звонко смеялась над шуточками пиратов и с интересом рассматривала все происходящее в покрытом туманом табачного дыма кабаке.
-Видишь того парня? Его уже десять лет как не ждали, - кивнул Педро в сторону того старого одноглазого пирата, на которого Жизель обратила внимание с того самого момента, как тот перешагнул порог «Верной невесты».
-Думали, пошел ко дну вместе со своей «Анжеликой», - продолжал Педро, протирая кружки, -А он вернулся. Никто его не ждал.
-Никто-никто?– удивленно спросила Жизель, посматривая на капитана, который расслабленно и в то же время удивительно сосредоточенно потягивал дым своей трубки и беседовал с каким-то старым пиратом.
-Почти никто. Была тут одна девица. Да как девица! Хозяйка борделя через улицу. Марианна! Вот она его только и ждала. Да поздно уже! – махнул рукой Педро.
Жизель помнила Марианну. Еще в прошлом году она собирала у себя в борделе на втором этаже в большой комнате, стилизованной под капитанскую каюту, маленьких девочек вроде Жизель. Она кормила их сладостями, поила чаем с ромом и рассказывала истории. Они в такие вечера со Скарлетт набирали с собой в корзинки вкуснятины, чтобы было чем порадовать себя в следующие дни. Марианна была высокой блондинкой редкой красоты. И даже возраст ее совсем не портил. И даже дешевое рваное поштопанное платье, сурьма на глазах, хриплый прокуренный голос и манеры портовой шлюхи не могли затмить того, что называлось истиной красотой. Было в этой женщине что-то колдовское. Она всегда ровно держала спину, двигалась как-то на удивление царственно, спокойно, можно сказать благородно. Даже трубку курила она необычно. Медленно затягиваясь, закатывая глаза, слегка улыбаясь. Марианна носила накинутый на плечи мундир с засохшими пятнами чей-то крови. Она не говорила, откуда он у нее. Но было известно, что он принадлежал какому-то капитану. Тот пошел на дно вместе со своим судном, а кому-то из матросов удалось привести мундир на Тортугу. Только никто не знал зачем, и как он оказался у Марианны. Хотя последнее было довольно просто – она могла его купить или получить в подарок от клиента. Как бы там ни было, но Жизель тогда тоже мечтала, чтобы у нее был такой мундир с настоящими пятнами крови. Марианна рассказывала, что родилась в Марселе. Далекий город в совершенно неизвестном мире. Распутница говорила, что это был обычный порт нисколько не отличный от остальных. Там так же на пристани были кабаки, где моряки играли в карты, дрались и напивались до чертиков, а распутные девочки танцевали на столах, сверкая белыми чулочками. Но Марианна не была одной из них. У нее был муж. Старый рыбак. Он каждый вечер уходил в море, а на утро возвращался с сетями полными рыбы. Хозяины таверн быстро раскупали удачный улов, а Марианна на полученные деньги покупала на базаре все необходимое для тихой и спокойной жизни. Дочка рыбака, она стала женой рыбака. И, наверно, всю жизнь прожила бы в Марселе, наслаждаясь маленькими радостями небольшой рыбной лавочки и всю ночь всматриваясь в огоньки рыбных лодок. Но судьба с ней поиграла. Жизель так и не поняла из всех рассказов, как Марианна оказалась на Тортуге. Кажется, пираты напились и выкрали ночью хозяйку рыбной лавочки, уволокли на корабль, а потом… А потом Жизель все никак не могла сообразить, как Марианне удалось остаться в живых и добраться до суши. Все это казалось слишком страшно. В момент таких рассказов, малышка Жизель старалась не слышать ни слова. Она быстро закидывала в рот странные сладкие штучки из сахарного тростника и не смотрела по сторонам. Поэтому, возможно, и упускала самое важно. Но понятно было только одно. Марианна оказалась на Тортуге благодаря какому-то пирату. Она, кажется, влюбилась в него без памяти, а он сказал, что вернется. А она пусть ждет.
-Ян поднял паруса своего огромного корабля и навсегда покинул порт, -говорила Марианна, выпуская через уголок губ тонкую струйку дыма, -Черт его знает, вернется ли он.
-И ты ждешь? – ошеломленно спросила тогда Скарлетт с набитым конфетами ртом. Жизель тоже удивилась, приоткрыв рот.
-А что мне еще остается? - отвечала Марианна с легкой улыбкой.
А потом ее не стало. Педро сказал, что она чем-то больна, а главной в борделе стала черноглазая Арнольда. Жизель все надеялась, что Марианна вернется на свое место и снова пригласит девочек в свой бордель на чай с ромом. Но вскоре дошли слухи, что болезнь стала совсем сильной. Марианна больше не могла обслуживать клиентов, стала обузой для всех и ушла. Если на Тортуге ты не пиратка и не девица из кабака, то можешь скидываться со скалы. Точно так и поступила Марианна. По крайней мере, именно так решил Педро. За причалом была высокая скала, уходящая в море. «Скала слез», как ее называли. С ней часто сбрасывались шлюхи, для которых все было кончено. С нее же сбрасывались капитаны, потерявшие корабли и конечности. Одноногий и однорукий капитан бывает. А капитан без рук или без ног обречен на насмешки и страдания. Но если нет ног, то можно пустить пулю в лоб. А если рук нет?
-Так значит он приехал к ней? – спросила Педро Жизель, пытаясь повыше подняться на носочки, чтобы разглядеть творившееся в таверне.
-Нет, конечно! Она-то его ждала! Почему она стала шлюхой-то? Только чтобы на Тортуге быть! К нему поближе! – ехидно улыбнулся толстяк Педро, -И кто тебе только наговорил, что пираты к кому-то приезжают? Твой отец вернулся к твоей матери?
-Мы с мамой не знаем кто он. Может и возвращался, - пожала плечами Жизель. Слишком грустный разговор начал Педро. А она не любила грустить. В глубине таверны, девица заметила свою подружку Скарлетт – пухленькую веселую девочку с копной рассыпных по плечам каштановых волос. Почему-то с годами Скарлетт становилась все худее и худее, а Жизель всегда была тощей, как палка. Увидев, что подруга играет в покер на тушки чаек с какими-то юнгами, Жизель тут же направилась к ней. Спрыгнув со стула, на котором стояла, она впихнула ноги в туфельки, которые стали уже ей маловаты, девушка пошла через столы, маневрируя между танцующими распутницами и дерущимися матросами. Вдруг чья-то крепкая большая рука схватила ее за плечо. Жизель обернулась. Это был тот самый пират. Старый капитан без одного глаза.
-Посиди со мной, малышка.
Хриплый низкий голос. Уставший голос. Мудрый голос. Жизель испуганно опустилась на соседний стульчик, расстроившись, что еле-еле достает до стола. Когда же она уже вырастит, чтобы стать настоящей куртизанкой? Пока она интересовала только молодых матросов да юнг. А где-то совсем близко были настоящие капитаны. Такие богатые, такие важные…
-Мое имя Ян.
-Жизель.
-Красивое имя. Ты француженка?
-Я… - Жизель глупо пожала плечами. Врать она пока умела плохо, а взрослые распутницы говорили, что нужно быть той, кого хочет видеть клиент. Но он же не клиент!
-Значит ты не француженка, - отметил капитан, -А я любил Францию.
-А почему не любите сейчас? – Жизель глупо потянулась к бутылке с ромом и сделала глоток. Она пила с самого раннего детства. Все пили. Много и часто.
-Я уже ничего не люблю. Ты знала Марианну? – спросил он.
-Знала, - ответила Жизель не слишком уверенно. Она поняла, что это про него рассказывала красавица-блондинка. И правда его ждала, -Вы вернулись к ней? – с надеждой в голосе спросила Жизель, вспоминая категорический ответ Педро.
-Не думаю, - пожал плечами капитан, -Я вернулся на Тортугу по делам. Привез рабов на рынок, а только что забрал старый долг у волосатого Робби. И сейчас вдруг вспомнил…
-А она вас ждала, - почему-то покраснев, заметила Жизель, опуская глаза.
-Правда? – удивленно приподнял брови пират. В маленьком черном глазе, кажется, что-то дрогнуло.
Жизель сумбурно кивнула.
-А что с ней… стало?
-Она… - девушка сжала губы, -Она… болела.
Старый капитан ничего не ответил. Он припал к своей трубке, смотря куда-то в темноту. Он молчал. Дым медленно вытекал из-под пышных усов к потолку. Ян тяжело вздохнул. Потом повернул голову к Жизель. К маленькой девочке с золотыми волосами и платьем на несколько размеров больше. Маленькие хрупкие плечики, тонкая рука, которая неловко утирает носик, испуганный взгляд от присутствия рядом такого большого и настоящего капитана.
-Пойдешь со мной, малышка? –внезапно спросил Ян.
-Пойду, - испуганно ответила Жизель. Неужели это будет ее первый клиент? Настоящий! И после этого о ней узнают другие капитаны! И она станет совсем взрослой, и больше не будет помогать Педро мыть посуду взамен на еду. Капитан поднялся со стула. Он оказался совсем большим. Совсем высоким. Таким пугающим. Таким сильным. Жизель казалась совсем крошкой рядом с ним. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Его шаги гулко стучали по протертым половицам. А Скарлетт показала большой палец вверх и подмигнула. У нее уже был боцман! Он тогда надарил целую груду сладостей.
«А что подарит мне он?» - прикусывая нижнюю губу, подумала Жизель, поднимая глаза на высокую фигуру капитана, который открыл перед ней дверь в одну из комнат на втором этаже «Верной невесты». Горела одинокая свеча, пахло чем-то восточным и одновременно кислым, окно с грязными стеклами было открыто, слышались пьяные песни на соседней улице. Жизель испуганно, но в то же время радостно повернулась к старому пирату…
***
-И ты будешь его ждать? – спросил Раджетти. Он был немолодым бездельником. Точнее он подрабатывал в «Невесте», но никто его в серьез не воспринимал. А большинство над ним откровенно насмехались. Но Жизель он нравился. Клиентом он никогда не будет, а значит можно просто дружить. Например, как в это утро сесть на ступеньки родной таверны, чистить рыбу и говорить о чем-то добром и приятном.
-Не знаю. Марианна его ждала. А он к ней не вернулся, - пожала плечами Жизель, старательно работая ножом, чтобы лишить рыбку от чешуи, -Они никогда нас не помнят. Хотя, наверно, это… ну как его? Ну красиво что ли. Ждать кого-то. Смотреть на море, стоять на причале. Но ведь так обидно будет, когда он вернется, а тебя и не вспомнит.
-Если я буду пиратом, то буду тебя помнить, - мечтательно заметил Раджетти.
Жизель рассмеялась в ответ.
-Да какой же из тебя пират?!
-А вот такой! Стану пиратом и все!
-Вот ты дурак!
-А вот и не дурак! Будешь меня ждать, если стану пиратом?
-Ну буду, - пожала плечами Жизель, -А толк-то какой?
-Ну это… приятно оно, когда тебя ждут.
-А когда помнят еще приятнее, - сощурилась от яркого солнца девушка.
-Ты о нем думаешь?
-О ком?
-Ну о вчерашнем?
-Не знаю. Вроде бы и думаю, а вроде бы не узнаю даже, если мимо пройдет. Какая разница ждать кого-то одного или в каждом видеть единственного? Ведь хоть один-то да и вернется именно ко мне.
-Это грустно.
-Почему?
-Я бы вернулся к тебе.
-Но ты-то никуда и не уплывешь! – снова рассмеялась Жизель.
Яна она больше не видела. Хотя он вернулся. Через пять лет. Он просидел с Педро весь вечер. Плакал. Плакал о Марианне. Ведь она так любила его, а он даже не смог сказать ей, что она была ему дорога. Что он все равно ее помнил. Ведь так несправедлива эта судьба. Узнаешь, что человек дорог, только когда его уже нет на свете. И словно сердце вырывают из груди. А сделать ничего нельзя. Не вернуть, не сказать, то что должен был говорить все эти годы. Должен был вернуться, должен был почувствовать через бескрайний океан, что где-то там есть кто-то для кого ты не просто отвратительный хитрый головорез. Тот, для кого ты весь мир. А ведь она на самом деле сказала, что не забудет. В то утро, когда он пьяный шел к своему кораблю, по-братски приобняв ее, она почему-то резко повернулась к нему и сказала. Сказала, что не забудет. А он не поверил. Но, не смотря ни на что все эти десять лет, что он пропадал в далеких морях, она носила его мундир. А ведь знала, что он не вернется к ней. Никогда.